– Уф, - шумно выдохнул Ромыч и отложил топорик, — сколько их тут понакрутили. Пеньковая веревка что ли? Впрочем, какая разница...

      Сколько мог охватить глаз, вдаль уходили сотни, тысячи веревочек, толстых, с перехлёстами, средних, а также совсем малых, толщиной буквально с волосок. Ещё раз окинув взглядом сиё необъятное веревочное поле, которое уходило за горизонт, Ромыч слегка приуныл и вновь склонился над схемой. Схема представляла из себя гигантский ватман, испещрённый мелкими ниточками и стрелочками, около каждой из которой были подписи. Одна подпись гласила: «обманул». Другая читалась как «свернул с Пути». Третья, с указателем-стрелкой, говорила о том, что свернул в правильную сторону, но не вовремя, четвертая… Разбираться в такой схеме миллионов поступков, тонущих в бессчетных годах неисчислимых жизней, было делом почти безнадёжным. Даже суперкомпьютер бы, наверно завис, - подумал Ромыч. И всё же он решил попробовать – ведь далеко не каждому удаётся увидеть в живую это гигантское поле, перед которым Ромыч сейчас стоял. Да мало того – есть ведь реальный шанс исправить ошибки прошлого; нужно-то всего пару ниточек обрезать и привязать их к другим узлам решетки. И тогда незримый красный ветер кармы задует совсем в другом направлении, и жизнь навсегда изменится. Изменить карму! Еще никто не мог поменять своё прошлое, ведь законы кармы необратимы! А тут такой шанс! Ромыч снова склонился над схемой, итак… Следует искать где-то во второй половине 90х, когда всё пошло наперекосяк. Так, где-то здесь… Ага, вот это место! На схеме всё удивительно просто решалось. Пару ниточек нужно было обрезать, а свободные концы просто привязать к другим узелкам этих гигантских сот. С помощью схемы найдя то место в поле, Ромыч вытащил ножницы и остановился, замерев вдруг. Подумать только, вот сейчас я за несколько секунд исправлю два бездарных десятилетия своей жизни, - думал он. Обрезав нити, и привязав свободные концы как планировалось, Ромыч шумно выдохнул. Но не почувствовал внутри никаких, даже мельчайших, изменений. Что такое, что я сделал не так, - думал он? Сверившись со схемой, он удостоверился, что всё еще находится в здравом рассудке и всё сделал верно. Но затем Ромыч заметил, что вторая ниточка, которую он привязал к соседнему узлу сот, через несколько перекрестков в итоге выводила в тупик. Черт! – выругался он. А, вот куда надо было, после второго узла налево, там обрежем, потом направо, два пролета прямо, и бинго! Проделав всё это, Ромыч опять не ощутил никаких изменений. В голове родился еще один вариант. Обрубив еще несколько ниточек, он уставился на их безжизненные с виду концы, болтаюшиеся в воздухе. Да что же это такое?! Нам надо прорубаться к началу 1999г., нет, лучше в самую середину 1998-го. Там-то мы кое-что и подрубим. Оттяпаем кусочек нелепый один, всего один кусочек прошлого, ничего страшного. В рюкзачке у Ромыча была бутылка колы, несколько бутербродов и клей – чтоб склеивать ниточки, которые могут быть разрезаны по ошибке. Но он пока ничего склеивать не собирался, он просто привязывал болтающиеся концы к другим узлам.

      Найдя искомую середину 98г, Ромыч увидел, что одну ниточку подрезать никак не удастся, так как в этом случае тупиковыми окажутся две другие ниточки, да и все ниточки перед ними. Тогда Ромыч аккуратно перевязал и склеил скотчем перерезанную ниточку, оставив всё по-советски, «на соплях». Ладно, - рассуждал он вслух, - придётся зайти еще немного назад, там мы уж точно одним махом всё исправим, в том числе и то, что успели тут сейчас наворотить, - думал он. Так блуждал он по ниточкам до вечера, но не найдя нужную и весь следующий день, а за тем еще день, затем бессчетными днями. Придя сначала к своему рождению, он понял, что надо заглядывать еще раньше. Так дошёл он до прошлой своей жизни, затем, наконец, к началу безначальных времен… там Ромыч, потерявший уже всякую надежду, вдруг увидел, что в самом конце (а для кого-то всего лишь в начале) поля сидит золотой Будда на золотом троне, и ведет к нему всего одна тоненькая ниточка. Ромыч так уже озверел, что подумал – ща мы эту ниточку-то почикаем, и всё, хрен с ним, освободится мир от кармических зависимостей и всяко-разно страданий, и прямо здесь вот и начнется новая жизнь без страданий, Нирвана на земле! Построим царство Нирванное на Земле! Но перед этим Ромыч решил все же Будду спросить – Будда всё-таки, и ниточка всего лишь только одна к нему ведет. А то Ромыч уже и так дров нарубил. Ну то есть ниток.

– Скажи, Благословенный, а почему от Тебя только одна ниточка ведет? Это потому что ты смог избавиться от всех зависимостей?

      Но Будда не отвечал. Выражение его полуприкрытых глаз не менялось. Тут Ромычу всё надоело, замахнулся он топориком, от плеча так, сноровисто, яко дрова в деревне на баньку, понимаешь, и вдруг видит – Будда улыбается! Ну Ромыч с быстродействием карманного калькулятора подумать еще успел – склеим если что, весь мир уже всё равно на соплях держится, чего уж теперь. И мочканул – ниточка с легкостью разрубилась. Еще бы, топорик-то финский был, специально для таких дел купленный. Солнце не погасло, однако. И вообще ничего не изменилось в осязаемом мире. Зато Будда заговорил.

– Ты дошёл до меня, наконец. Дорога твоя была непроста, и ты прошёл эту часть испытаний. Теперь подойти ближе, встань напротив меня и загляни за моё плечо...

      Ромыч боязливо, бочком, стал стыдливо приближаться к Просветлённому и, дойдя, опасливо заглянул за плечо мудрейшего. За спиной Будды открывалась картина страшного разрушения и запустения – такого кошмара наяву, апокалипсиса, казалось, еще не видел ни один человек в мире. Тут и там виднелись порванные нити, спутавшиеся концы которых, колышимые незримым красным ветром кармы, кое-где образовывали целые лоскутные одеяла причудливых рисунков и образов, напоминавших картины Сальвадора Дали... От увиденного Ромыча бросило в дрожь, его объял ужас.

– Что же я наделал... - едва слышно, еле движимыми, непослушными губами произнёс он.

Будда слегка улыбнулся и произнёс:

– Не нужно так пугаться, это всего лишь зеркало.
– Зеркало?.. – чуть облегчённо выдохнул Ромыч. Но тут же выражение его лица приняло еще более мрачную окраску. Медленно, миллиметр за миллиметром, начал он разворачивать голову, туда, откуда пришёл, готовый увидеть самую страшную в его жизни картину. Но Просветлённый опередил его:
– Это зеркало твоего ума.

2009-2012