А вот и наступило первое ноября. Всё-таки, ноябрь — месяц значимый, переломный такой. Но, разумеется, это раньше так было. Я всегда испытывал какую-то странную просыпающуюся надежду, когда выходил на улицу и вдыхал этот уже слегка морозный воздух ноября, когда видишь первый снежок, и он так непривычно скрипит. И везде всё бело, всё покрывается белой пеленой... В этом году пока снег ещё не шел ни разу. Зимы вообще совсем хилые стали. Не сказать, чтоб летом была теперь супер жара, но думаю, всем ясно, что настоящая русская зима осталась только в книгах классиков, описывающих 19 век... Да хрен с ней, с зимой. Мне б хоть ноябрь мой оставили, с прихватывающим морозцем, с паром изо рта и новыми надеждами. Ничего не планирую, никаких таких возрождений «веры», «духа» и прочей пустословной болтовни.
     Время летит так, что страшно подумать. У многих такое ощущение. Хочется скрыться, делать что-то, радоваться, а может просто напиться, чего я и делаю в выходные дни. Правда, с большой опасочкой, зная мои прошлые подвиги. Я часто думаю о буддизме, и всём, что с ним связано, читаю наш тибетский сайт, умиляюсь, плачу, бывает. И как будто от меня это всё дальше и дальше. Только прошлой зимой, когда посмотрел фильм и ходил в буддийскую школу, что-то у меня менялось. Но вот такой уж я... какой?.. что ничего не закрепилось. Думаю ли я о музыке, незаконченной книге? Не думаю, но держу это в памяти. Может быть отложил в долгий ящик. Понятно, что в музыке я могу выпускать только домашние альбомы, коих и так три штуки. Книга — с ней есть надежда на большее, но работы там, видимо, очень много, а вдохновения нет. Тем более, я не понимаю сейчас, что она реально может дать людям, что будет олицетворять, доказывать, возносить, за что бороться? В моем нынешнем состоянии всё равнобоко. И вот пока это не пройдет, вряд ли можно говорить о каком-либо осознанном творчестве. Ясно только одно — нужно бороться, нужно ведь как-то дальше жить, не может быть, чтобы всё просто так и закончилось. Это при таком-то начале...